ВСЁ О ПЛАНЕТЕ МАРС

"Жизнь на других мирах"

Г. Спенсер-Джонс

(H. Spencer Jones "Life on other worlds", London, 1940)
Пер. с англ. А.К.Фёдоровой-Грот под ред. проф. Н.И.Идельсона М.-Л.: ОГИЗ, 1946

(Из главы VIII, "Марс - планета угасшей жизни")

   Многие считают, что Марс наиболее интересный небесный объект, так как это единственный мир, для которого у нас, по-видимому, имеются прямые доказательства жизни и так как, по мнению некоторых астрономов, изучение Марса приводит к убеждению о существовании на нём разумных существ.

   Наши возможности для удовлетворительных наблюдений Марса в известной мере ограничены. Его видимый диаметр изменяется от 3,5 секунды дуги, когда Марс находится в наибольшем удалении, до 25 секунд в наиболее благоприятных противостояниях. В этих случаях диаметр его изображения, видимый в телескоп, приблизительно в 7 раз больше, а поверхность изображения примерно в 50 раз больше, чем когда планета находится в наибольшем удалении от Земли. Для изучения тонких деталей на поверхности планеты условия более или менее благоприятны в течение только немногих месяцев до и после противостояния, иными словами, примерно несколько месяцев в течение каждых двух лет.

   Предположим, что в нашем распоряжении имеется большой телескоп с фокусным расстоянием в 7,5 м. При наиболее благоприятных противостояниях диаметр изображения Марса в фокальной плоскости такого инструмента несколько менее 1 мм, при наименее благоприятных - приблизительно в два раза меньше; при наибольшем удалении планеты он равен примерно 0,1 мм.

   При столь малом размере изображения даже в большой телескоп оказывается невозможным изучить тонкие детали строения поверхности Марса с помощью фотографии. Эти детали настолько сложны в своей структуре, что многие из них мельче зёрен фотографической пластинки; к тому же планета никогда не бывает достаточно ярка, чтобы её можно было фотографировать моментально. Необходимы снимки с выдержкой; но тогда лёгкие токи атмосферы, которые всегда имеются в большей или меньшей степени, совершенно затушёвывают наиболее тонкие детали изображения. Если мы попытаемся обойти затруднение с зернистостью пластинки, применяя мелкозернистые пластинки малой чувствительности, то приходится значительно увеличивать выдержку; но вместе с этим возрастает и вредное влияние неспокойствия атмосферы. Таким образом, в обоих случаях имеется предел для деталей, которые могут быть обнаружены фотографически. В этом причина того обстоятельства, что на фотографиях Марса видно меньше деталей, чем на рисунках, выполненных опытными наблюдателями. При визуальных наблюдениях всегда есть возможность выждать момент, когда атмосфера на короткое время успокоится и все детали будут резко очерчены. Почти в каждую ясную ночь можно отметить несколько коротких интервалов, во время которых условия видимости становятся гораздо лучше, чем они бывают в среднем.

   Первое, действительно детальное и тщательное изучение поверхности Марса было выполнено итальянским астрономом Скиапарелли при весьма благоприятном противостоянии Марса в 1877 г. Скиапарелли был весьма искусным наблюдателем; он имел в своём распоряжении отличный телескоп; условия наблюдений были хороши, и Марс находился тогда на исключительно близком расстоянии от Земли. Существование тёмных областей на поверхности планеты, выделяющихся на её общем красно-коричневом фоне, было уже известно, и предполагалось, что эти пятна представляют собой моря, а самый фон планеты - области суши на её поверхности. Но в 1877 г. Скиапарелли открыл, что на Марсе имеются не наблюдавшиеся до тех пор темноватые полосы; они пересекают области суши (или "континенты") и соединяют друг с другом различные "моря". Скиапарелли ввёл для этих полос название canali, что в переводе означает проливы или каналы. Однако, сходство итальянского слова с английским словом "канал" было причиной того, что термин, введённый Скиапарелли, стали понимать в несколько более узком смысле, чем сам он имел в виду; отсюда произошло довольно много неясностей и неверных толкований. [Прим.: В его более общем смысле, итальянское слово canali обозначает всякий узкий проток воды, но не обязательно искусственно сооружённый. - Ред.книги.]

   Заключение, к которому пришёл Скиапарелли после длительного изучения планеты, состояло в том, что эти "каналы" были постоянными образованиями на её поверхности. Их длина и расположение оставались неизменными или колебались только в небольших пределах. Но вид их и самая степень видимости изменялись значительно от одного противостояния Марса к другому, или даже в течение нескольких недель. К тому же эти изменения вида "каналов" не были одновременны; они появлялись неожиданным образом, так что один "канал" мог сделаться неотчётливым или даже невидимым, в то время как "канал" по близости становился очень заметным. "Каналы" пересекали друг друга под всевозможными углами, но обычно они встречались у небольших тёмных пятен, которые Скиапарелли истолковал, как озёра. Каждый "канал" оканчивался либо у озера, либо у другого "канала", либо у моря. Но ни один из них не был срезан посреди континента, оставаясь как бы без начала или конца.

   Заключение Скиапарелли (1893 г.), весьма продуманное, состояло в том, что "каналы" в действительности представляют собой борозды или углубления на поверхности планеты, предназначенные для протока воды. Изменения внешнего вида "каналов" Скиапарелли приписывал наводнениям, вызванным таянием снегов, за которым следовало всасывание воды в почву, и в отдельных случаях её высыхание. Скиапарелли добавлял, что вся паутина "каналов" представляет собой, вероятно, геологическое образование, так что нет необходимости предположить в них результат созидательного труда разумных существ. 

   Крупным поборником теории искусственного происхождения каналов был американский астроном Парсиваль Лоуэлл. В 1894 г. Лоуэлл основал обсерваторию в Флагстаффе в штате Аризона специально для изучения планет и в особенности Марса. Местоположение этой обсерватории на большой высоте в сухой Аризоне было выбрано из-за превосходных атмосферных условий. Здесь в течение долгих лет Лоуэлл и его сотрудники упорно изучали Марс, когда только его положение было удобным для наблюдений, и собрали значительный фактический материал, относящийся к изменениям на его поверхности.

   Лоуэлл утверждал, что и он также наблюдал раздвоение или спаривание некоторых каналов, о чём, как мы уже говорили, ещё ранее сообщал Скиапарелли. По описаниям Лоуэлла значительная часть каналов оставалась постоянно и неизменно одиночной, но некоторая часть их по временам казалась таинственным образом раздвоенной; при этом второй канал был как бы точной копией первого, т. е. он проходил по всей его длине рядом с ним и на постоянном от него расстоянии подобно (как мы уже говорили) двум путям железнодорожного полотна. Расстояние между двумя каналами в одной паре изменялось по Лоуэллу от 120 до 600 км. 

   Лоуэлл заключал, что "каналы" являются искусственными протоками, созданными разумными существами для переноса тающих вод от полюсов на всю поверхность планеты и проведёнными от точки к точке по кратчайшему пути. По мере того как вода распространяется по каналам, орошение вызывает появление растительности вдоль их берегов; в оазисах, где встречаются каналы, находятся плодородные области, где и живут марсианские существа.

   В чём же причина необходимости проведения этих гигантских ирригационных сетей? Указать её отнюдь нетрудно. Они вызываются инстинктом самосохранения обитателей планеты; постепенно превращающейся в безводные пустыни. В усиливающемся недостатке воды марсиане получили предупреждение об ожидающей их судьбе. Все остальные вопросы отошли для них на второй план по сравнению о жидненной необходимостью добывать воду. Единственным местом, где имеются запасы воды и откуда её можно получить, являются полярные шапки; отсюда весь строй жизни на Марсе должен иметь как бы своим центром задачу приспособить эти запасы воды к запросам жизни. Но раз добывание её стало их главной задачей и заботой, то что удивительного в том, что именно плоды этих работ раскрыли их существование перед взором людей.

   Только при наличии разумного населения и никаким другим образом можно было предупредить неизбежное и всё усиливающееся высыхание планеты. Очевидно, недостаток воды не мог сказаться внезапно; для этого необходим медленный и постепенный процесс. Местные нужды заставляли обращаться к более отдалённым запасам, как это делается и на Земле, чтобы обеспечить надлежащую подачу воды в крупных центрах и городах. Так постепенно на Марсе переходили к запасам воды на всё больших расстояниях, пока, в конечном счёте, вся планета не покрылась обширной сетью каналов, обеспечивающих воду и возможность развития растительного мира на планете.

   Такова была в её основе теория Лоуэлла; привлекательная, остроумная и логичная - если только та, доставленная наблюдениями база, на которой она покоится, может быть принята. Но именно здесь и возникает затруднение; хотя некоторые наблюдатели Марса, имевшие в своём распоряжении инструменты средних размеров, и подтверждали наблюдения Лоуэлла, но были и такие наблюдатели, которым не удавалось констатировать основные явления, составлявшие базу его теории; некоторые из них обладали больтой остротой зрения, пользовались заслуженной репутацией и работали на мощных инструментах и в превосходных условиях. Вопрос о природе деталей, наблюдаемых на Марсе, сделался предметом жестокой полемики. Но время шло; полемика замерла; теперь мы достигли некоторого согласия в отношении того, что собственно мы в состоянии увидеть на Марсе. Попробуем осмотреться во всём положении вещей и выяснить, что можно теперь считать установленным вне всяких сомнений.

   Климат Марса можно сравнить с климатом высокогорных областей на Земле в ясные дни. Днём на Марсе солнечное излучение очень редко поглощается облаками или туманами. В течение ночи тепло быстро отдаётся поверхностью в пространство, и наступает резкий холод. Это - климат крайностей. Колебания температуры от дня к ночи и от одного времени года к другому очень значительны, К тому же времена года здесь продолжительнее, чем на Земле, и их длина усиливает разницу между летними и зимними условиями. Сезонные колебания выражены более резко в южном полушарии, чем в северном. Расстояние между Марсом и Солнцем в течение его обращения по орбите иаменяется на 40 млн. км. Марс ближе всего к Солнцу, когда на его северном полушарии зима, а на южном - лето, и он дальше всего от Солнца, когда лето на северном полушарии, зима - на южном. Поэтому на южном полушарии лето теплее, а зима холоднее, чем на северном.

   Мы были вынуждены отвергнуть те соображения, на которых Лоуэлл основывал свою теорию о жизни на Марсе разумных существ. Однако, не имеется ли достаточных доказательств существования на нём каких-либо форм жизни вообще, хотя бы и не обязательно жизни разумной? Температура здесь не настолько высока и не настолько низка, чтобы мы могли совершенно исключить возможность жизни, хотя значительное суточное колебание температуры и быстрота её изменений могли бы оказаться очень тягостными для любой формы жизни, с которой мы знакомы на Земле. Водяные пары, несомненно, имеются в его атмосфере, и есть доказательства наличия кислорода, хотя запасы его, быть может, и приближаются к истощению. Не существует причин, по которым жизнь на Марсе не могла бы приспособиться к таким условиям.

   О том, что на поверхности Марса время от времени происходят изменения, мы уже говорили. Некоторые из них носят чисто сезонный характер, другие же совершенно нерегулярны. Лоуэлл утверждал, что ему удалось установить волну потемнения, распространяющуюся в направлении экватора планеты по мере таяний ледяной шапки в летнем полушарии. Эти указания его не были полностью подтверждены другими наблюдателями, которые находили, что эти изменения и не так просты и не так ярко выражены. Однако, все, по-видимому, сходятся в том, что имеются большие изменения как внешнего вида, так и окраски различных деталей, совпадающие со сменой времён года. Эти изменения было бы трудно объяснить иначе, как допустив сезонный рост растительного покрова. Растительность покрывает тёмные участки планеты, остальная её часть представляет собой пустыню. По мере того, как ледяная шапка тает, влага достигает более низких широт, возможно в виде потоков и рек, но более вероятно - в дождях или в росе. С появлением влаги растительный мир оживает, и окраска площадей, покрытых растительностью, переходит в зелёные тона. Когда же возвращается зима, зелёный цвет постепенно уступает место серому и коричневому.

   Как мы уже говорили, цвет поверхности Марса служит определённым доказательством присутствия на нём свободного кислорода, во всяком случае - в прошлом. Но наличие свободного кислорода почти несомненно требует существования растительности. Сопоставляя это заключение с теми доказательствами, которые мы получаем, изучая изменения, происходящие на поверхности Марса, мы можем прийти к выводу, что та или иная форма растительной жизни на Марсе почти несомненно существует.

   Мы видели на примере Венеры планетный мир, на котором условия, вероятно, не очень сильно отличаются от тех, которые существовали на Земле много миллионов лет тому назад. Напротив, на Марсе существующие теперь условия таковы, как те, которые, можно думать, установятся на Земле через много миллионов лет, когда Земля утратит значительную часть той атмосферы, которой она обладает теперь.