"Клуб-43" - это выпускники 43-й русской школы города Тбилиси, 333 тбилисца, ставших москвичами. Но родиной для них все-таки навсегда остался Тбилиси, а точнее, та самая школа, в которой прошли их детство и юность. Эти ежегодные московские встречи и есть для них возвращение на родину.
Среди выпускников 43-й школы много известных людей - ученых, врачей, военных, журналистов. Ее закончили кинорежиссер Марлен Хуциев, композитор Микаэл Таривердиев (именно он написал гимн школы), драматург Юлиу Эдлис... В этот вечер здесь можно встретить и выпускников 30-х годов, и совсем молодых.
На вопрос о том, что заставляет ребят из 43-й школы каждый год встречаться и что их объединяет, Сергей ХАЛАТОВ, научный сотрудник Института наркологии, ответил так:
- Объединяет общность корней. Все мы жили в одном тбилисском районе Сололаки. Школа находилась там же. Это был культурный центр города, там было интересно и весело. Старый Тифлис был рядом: старинные соборы, мечети, синагоги... Во всем было обаяние любимого города. Теперь, когда мы встречаемся и я слышу разговоры тбилисских ребят с типичными оборотами, легким акцентом, то сразу возвращаюсь в свою юность. Кажется, я даже чувствую запах цветущего дрока.
- Ваша школа была русской, что автоматически означало ее многонациональность...
- Это действительно так. У нас в классе были армяне, грузины, русские, русские евреи, грузинские евреи. А в других классах еще осетины, азербайджанцы, турки-месхетинцы. Но отношение к людям не зависело от того, какой ты национальности, - был бы хороший парень.
- От чего это зависело?
- От хорошего, настоящего воспитания. Никто "сверху" националистических идей не высказывал. Потом, мы все жили рядом и с раннего детства очень весело проводили время. Объединяло нас и то, что практически все мы и дома, и во дворе говорили по-русски. А кроме того, это были дети, чьи родители хотели дать им хорошее образование, с тем чтобы потом поехать учиться в Россию. В нашем классе из 27 человек уехали 15. И весь класс получил высшее образование.
- Вы бываете в Тбилиси, в своей школе?
- В последний раз я был там в 1999 году. Это было очень приятно и очень обидно: Тбилиси очень изменился, нет того духа веселья, интернационализма, который так ощущался раньше. Сегодня произошла "огрузинизация": исчез русский язык, всюду только английские и грузинские вывески. Стало грустно и неинтересно.
- А как живет сегодня ваша родная школа?
- Я знаю, что половина школы стала грузинской и только половина - русская. И учителя русской школы чувствуют себя людьми "второго сорта". Мне рассказывала об этом одноклассница, работающая там преподавателем. Это неправильно. Должна быть русская школа: ведь простые люди всегда очень тепло относились к России и к русским. Вражды не было. Может быть, сейчас что-то изменится.
- Как вы учились в те годы?
- Ну, например, история об одном открытом уроке по физике. Физику в 9-м классе (после очень сильного учителя) к нам пришел преподавать Александр Чихладзе. Он, во-первых, заикался, во-вторых, был не очень умным, а в третьих, не знал физику.
- Прекрасные качества для учителя физики...
- Да (смеется). А у нас в классе учился Лева Ломизе - гордость школы, блестящий ученик (закончил школу с золотой медалью: у нас в классе было 4 золотых и 2 серебряных медалиста). Физика и математика были его коньком. Лева развлекался так: выходил к доске и писал какую-нибудь формулу, придуманную на ходу. Мы начинали кричать: "Александр Захарович, что он делает! Ведь нет же такой формулы! Скажите ему". А Лева учителю заявляет: "Объясните им, что такая формула есть". Бедный же Александр Захарович не знает, что сказать: спорить с Левой боится, но и формулы такой не знает. Он поворачивается к нам и заявляет: "Ре-е-е-бя-я-та! Э-э-э-то одна из неопу-у-блико-о-ванных форму-ул Эйнштейна!" Он заикался на длинных гласных. Он был добрый, но родители стали беспокоиться, как мы будем сдавать физику. В итоге мы стали факультативно заниматься с нашим бывшим учителем.
- А как у вас русскую литературу преподавали?
- У нас была необыкновенная преподавательница - Софья Леонидовна Никифорова, она окончила Бестужевские курсы в Петербурге. И когда после школы мы сдавали экзамены в вуз, то чувствовали себя гораздо сильнее, чем москвичи. Мы ставили на уроках отрывки из Шекспира, Гете; конечно, из Толстого, Чехова...
Софья Леонидовна заставляла нас думать, рассуждать. Совершенно не признавала учебников. Однажды кто-то "стукнул" в РОНО о том, что на ее уроках ученики не пользуются учебниками. Так вот, мы в день проверки притащили с собой все учебники (по всем предметам) и установили эти горы на партах (так, что нас самих не было видно). Проверяльщик из РОНО, видимо, все понял и очень смеялся. И с тех пор никаких вопросов по поводу отсутствия учебников на ее уроках не возникало. Она придумывала самые неожиданные темы для сочинений. Например, все знают письмо Хлестакова к его другу Тряпичкину. Так вот она велела нам написать ответ Тряпичкина Хлестакову. Я помню, что получил за это сочинение пять с плюсом (в гоголевском стиле описал его чиновничью жизнь - "скрипящие перья" и т.д.).
Выпускник того же, 1949-го, года Гурам ЧХАРТИШВИЛИ (он в течение многих лет был завкафедрой в Московском энергетическом институте, а сейчас - профессор МЭИ), вспомнил и других учителей:
- У нас был прекрасный преподаватель химии - Яков Иванович Костава, он был родом из Кутаиси; по его словам, дружил с Маяковским. Но у него были странности: иногда во время уроков, когда мы готовили зажигательные смеси, он открывал окно и мы все под его предводительством с восторгом бросали их в окно с криками "За Родину, за Сталина!".
"Клуб-43" держится уже много лет. Может быть, поэтому в нем собираются и выпускники 60-летней давности, и совсем молодые. Каждый рассказывает, как у него жизнь идет. В общем, это как в семье. Если сравнивать с сегодняшним днем, то можно сказать: та жизнь была замечательная. Сейчас самое главное - деньги. Именно они диктуют поведение и стиль жизни. Традиции утрачены, но наша школа ухитряется их сохранять.
ПРИ ИСПОЛЬЗОВАНИИ
МАТЕРИАЛОВ САЙТА ССЫЛКА НА САЙТ
ОБЯЗАТЕЛЬНА
